Михаил Кураев - Саамский заговор [историческое повествование]

Людочка обмирала от страха, невольно узнавая о чудовищных замыслах врагов, разоблаченных нашими органами. При допросах она не участвовала, а протоколы, как бы начерно записанные Михайловым, он ей диктовал, а она уже переписывала хорошим учительским почерком. После работы с Михайловым она с неподдельным страхом, даже при яркой луне, шла домой по заснеженным улицам и, никогда ничего не боявшаяся, вздрагивала от каждой шевельнувшейся тени. В школе видели, как она переменилась. Но вопросов не задавали.

Храня государственную тайну, Михайлов диктовал «вопросы-ответы», не называя имен и фамилий, имена и фамилии он вписывал после ее ухода сам.

Вот протокол от 10 марта 1938 года.

ВОПРОС. Прекратите бесцельное запирательство и дайте правдивые показания.

ОТВЕТ. Убедившись в бесцельности запирательства, я решил рассказать всю правду. Признаю, что в силу моего происхождения, воспитания и окружения, по своим убеждениям и взглядам я являюсь человеком антисоветских и контрреволюционных настроений. Являясь агентом финской разведки, я собирал и передавал в Финляндию следующие сведения. 1. О численности и составе военных кораблей Северного флота, базирующихся в Мурманске. 2. О расположении погранзастав Мурманской Погранкомендатуры НКВД. 3. О политических настроениях финнов и саамов, населяющих Кольский полуостров.

ВОПРОС. Расскажите о вашей контрреволюционной деятельности.

ОТВЕТ. Да. Это я и сам вижу, запираться бессмысленно, и должен признаться, что я действительно, до моего ареста, вел активную контрреволюционную работу и постараюсь все правдиво изложить в своих показаниях.

ВОПРОС. Давно пора это сделать. Начните с того, как и когда вы вошли в контрреволюционную организацию.

ОТВЕТ. Как вам уже известно, я в течение целого ряда лет занимался изучением Мурманского края. Особенно интересовался жизнью, бытом и языком саамов, лопарей, населяющих Кольский полуостров. На этой почве я познакомился с рядом научных сотрудников, работающих среди народов Севера, особенно часто я сталкивался с Чертковым и Лужневским. В результате длительного общения мы сошлись на основе общих антисоветских убеждений. Чертков и Антонов из Петрозаводска посвятили меня в то, что существует законспирированная контрреволюционная националистическая саамская организация, и предложили мне войти в нее.

ВОПРОС. Какие цели преследовала контрреволюционная организация, в которую вы были вовлечены Чертковым и Антоновым?

ОТВЕТ. Наша организация ставила перед собой задачу объединить все националистические силы среди саамов для борьбы с Советской властью. Подготовить соответствующие формирования, которые во время войны должны будут поднять восстание против Советской власти. В конечном счете эта работа должна была свестись к тому, чтобы добиться отторжения Кольского полуострова и соединения с Финляндией.

ВОПРОС. На какие же силы вы рассчитывали, строя такие широкие планы?

ОТВЕТ. Конечно, силами одних саамов мы такие планы осуществить не могли, и наша работа строилась в расчете на помощь Финляндии и Германии.

ВОПРОС. Следовательно, ваша организация имела связи с фашистскими организациями Германии и Финляндии?

ОТВЕТ. Информируя меня о ходе контрреволюционной работы, Чертков и Антонов сообщили, что аналогичная контрреволюционная националистическая организация существует в Карелии. Конечно, вся эта работа ведется под руководством фашистских организаций Финляндии, которые гарантируют предоставление автономии Карелии и Саамскому государству под протекторатом Финляндии.

ВОПРОС. Вы готовились к войне фашистской Финляндии против нас?

ОТВЕТ. Да, это была наша тактика, теперь не скроешь.

ВОПРОС. Чем вы должны были помогать фашистской Финляндии в период подготовки войны против СССР?

ОТВЕТ. Я уже сказал, что, кроме подготовки восстания против Советской власти, мы должны были вести диверсионную работу и террористическую работу, снабжать финские разведывательные органы шпионскими сведениями и распространять среди саамов идею Великой Финляндии.

ВОПРОС. Уточните, пожалуйста, что за идеи?

ОТВЕТ. Идея эта исходит из фашистских финских кругов и состоит в том, что Финляндия должна включить в свои границы все финно-угорские народности: мордву, карелов, марийцев, народы Севера. По этой идее Финляндия должна отторгнуть от Советского Союза территорию до Уральских гор.

ВОПРОС. Вы сказали, что существуют Карельский и Саамский националистические центры, назовите членов Карельского центра.

ОТВЕТ. С членами Карельского националистического центра я никогда не встречался и знаю о нем только по информации от Антонова. Других членов этого центра ни Антонов, ни Чертков мне не назвали. Практическая деятельность диверсионного центра заключалась в создании повстанческих террористических групп — Кемской, Олонецкой, Ловозерской, Архангельской, Юртинской и Мурманской, которые должны были вести активную контрреволюционную работу.

ВОПРОС. Уточните, какую работу должны были вести эти диверсионно-террористические группы?

ОТВЕТ. Разваливали колхозы путем саботажа и разложения дисциплины, хищением и порчей колхозного имущества, вести антиколхозную агитацию, совершения диверсионных актов путем поджога лесов и пастбищ, заражения оленей, путем ведения антисоветской агитации, распространяя контрреволюционные слухи. Также нужно было готовить повстанческие кадры из кулаков и белогвардейцев на случай боевых действий против СССР.

ВОПРОС. Где проходили совещания Саамского националистического центра?

ОТВЕТ. В полном составе мы, участники, националистического центра, ни разу не собирались. Но все действия центра проводились согласованно, это достигалось путем выездов Черткова и Антонова в Москву и Ленинград.

ВОПРОС. Каким образом вы намечали достать оружие для восстания против Советской власти?

ОТВЕТ. На первое время мы должны были использовать нарезное оружие, имеющееся в большом количестве у саамов и ижемцев, охотников, пастухов-оленеводов. А затем оружие мы получили бы из Финляндии.

ВОПРОС. Вы обсуждали этот вопрос?

ОТВЕТ. Специально вопрос об оружии у нас не стоял, это было ясно и без обсуждения.

ВОПРОС. Вы правильно сделали, что начали сотрудничать со следствием. Надеюсь, вы не отступите от этой единственно верной линии. Назовите методы вашей контрреволюционной борьбы с Советской властью.

ОТВЕТ. Своим методом я избрал повстанчество, шпионаж, вредительство и активную националистическую агитацию.

ВОПРОС. А террор?

ОТВЕТ. Да, и террор, конечно, забыл о нем сказать.

ВОПРОС. Конкретно, пожалуйста.

ОТВЕТ. Я лично давал задания Саразкину, Матрехину, Каневу — поджигать ягель на оленьих пастбищах, разводить у оленей болезни, портить рыболовецкие снасти.

ВОПРОС. Какие болезни, к примеру, вы разводили у оленей?

ОТВЕТ. К примеру, болезнь «копытку», затрудняющую животным передвигаться по тундре и добывать пищу из-под снега.

ВОПРОС. Приводит ли болезнь «копытка» к гибели животных?

ОТВЕТ. Да, болезнь «копытка» приводит к массовой гибели животных в оленьем стаде.

ВОПРОС. Можете ли вы дополнить ваш рассказ о враждебной националистической и террористической деятельности.

ОТВЕТ. Да, мне осталось еще рассказать о нашей националистической и террористической агитации.

ВОПРОС. О практической деятельности, пожалуйста, а не об агитации.

ОТВЕТ. Пожалуй, вы, гражданин следователь, правы.

ВОПРОС. Несомненно. Говорите о терроре.

ОТВЕТ. Совершение террористических актов мы, в частности, с Чертковым и Саразкиным наметили лишь во время поднятия вооруженного восстания…

Ну и что же за диверсанты и террористы, если они не замышляют громких покушений. И если подследственный отказался на первом допросе от организации покушения на Ловозерского секретаря райкома партии товарища Елисеева, то теперь, приведенный в состояние полной откровенности, он готов признаться в чем угодно. Как ни хотелось младшему лейтенанту госбезопасности Михайлову спасти товарища Сталина и товарища Ворошилова от грозящего покушения на их жизнь, но, перечитав написанное потными от страха руками Людочки чистосердечные признания заговорщика и террориста Алдымова, Шитиков со вздохом их порвал и бросил в печку. Горстка саамов с дробовиками и десятком разномастных винтовок как-то не соответствовала высоте лиц, на которых они могли бы поднять свое, даже не свое, а зверосовхозовское оружие. Шитикову пришлось опустить коллегу Михайлова, вдохновенно воспарившего к облакам, на холодную землю.

— Представь-ка, Иван, эту команду в своих шкурах да со своими берданками да самопалами у Мавзолея? — укорил младший по званию, но старший по должности, сержант Шитиков младшего лейтенанта Михайлова.